Гештальт

Очень часто клиенты, друзья, знакомые задают вопрос: что же такое «гештальт»? и что такое «гештальт-терапия»?

Если коротко, то «Гештальт-терапия» — современное направление в психотерапии, которое имеет применение во всех сферах жизни от индивидуальных и семейных консультаций и до бизнес- консультирования. А «Гештальт» — происходит от немецкого глагола gestalten, который означает «принимать форму, давать структуру».

Мне очень нравится то, как описывает гештальт-терапию Гонзак Масколье. И я позволю себе привести выдержки из его книги «Гештальт: вчера, сегодня, завтра».

Гештальт является одновременно и наукой со строгими инструментами анализа, и искусством жить, поскольку он способствует более гармоничной и разнообразной жизни.

Гештальт справедливо относят к течению гуманистической психотерапии.

Гештальт-терапия — гостеприимная страна, где встречаются человеческие бытия тех людей (профессионалов и клиентов), которые выбрали этот подход для того, чтобы совершить открытие себя, учитывая все составляющие целостности человека — телесную, эмоциональную, интеллектуальную, социальную и духовную.

Рождение и развитие гештальт-терапии

отрывок из книги Жан-Мари Робина «Гештальт-терапия»

У истоков гештальт-терапии: Фредерик С. Перлз

Вскоре после конца второй мировой войны в Нью-Йорке поселился Фредерик С.Перлз, немецкий психиатр и психоаналитик. Ему за 50, и позади у него плодотворная профессиональная деятельность. Получив профессиональное образование у многих знаменитостей психоанализа и психиатрии этого времени, после нескольких лет «классической» практики в Германии с наступлением гитлеризма он был вынужден, будучи евреем, эмигрировать.

Сначала он живет в Голландии, затем его приглашают в Южную Африку, где он открывает Институт психоанализа. Вот несколько важных встреч, которые стали вехами на пути его интеллектуального роста в этот период:

Его жена Лора доктор гештальтпсихологии; она вложит в разработку того, что потом превратится в гештальттерапию, свое знание этого направления психологии начала века. Начав с изучения психологии восприятия, гештальтпсихология постепенно расширилась до изучения всех «гештальтов» (форм, конфигураций) до такой степени, что оказала широкое влияние на всю современную психологию и современную эпистемологию. Лора также открывает пути разным направлениям экзистенциализма 20-30х годов, в частности, философии экзистенциализма Мартина Бубера («Я и Ты») или Пауля Тиллиха («Мужество существования»).

* Курт Гольдштейн, врач, весьма известный своей настойчивостью в утверждении целостного подхода к человеку («Строение организма»), отказывающийся в русле гештальт-теоретиков от разделения на органы, части или функции. Перлз некоторое время будет работать у него ассистентом.

* Макс Рейнгар, основатель театральной школы, в которой обучается Перлз, и Баухауз, эстетическое движение. Эти оба течения оказывают большое влияние на культурную жизнь Берлина 20-х годов.

* Психоаналитики, такие как Карен Хорни, Клара Гаппель, Елена Дейч, Пауль Шильдер и некоторые другие, которые были его аналитиками или супервизорами.

* Вильгельм Райх, «отколовшийся» психоаналитик. В частности, своими работами о «мышечном щите» и характерологических структурах, он самым активным образом ввел телесное измерение в психотерапевтическую работу.

* Ж.С.Смуте, философ и политический деятель в Южной Африке; ввел в 20-е годы понятие «холизм» и содействовал развитию целостного подхода к человеку и к материи.

Эти разнообразные влияния соединились в первой работе Ф.Перлза «Эго, голод и агрессия», опубликованной в 1942 году. Ее подзаголовок «Пересмотр теории Фрейда и его метода» — уже укачивает на дистанцию по отношению к традиционному психоанализу. Со временем эта дистанция будет только увеличиваться, закладывая основы будущей психотерапии.

Создание гештальт-терапии и вклад П.Гудмена

По приглашению Карен Хорни и Эриха Фромма, известного своим определением «экзистенциального психоанализа», пользующийся некоторым авторитетом среди «группы посвященных» благодаря своей книге, Перлз приезжает в Нью-Йорк. Ступив на американскую землю, он мог бы, как Фрейд, ненавистный ему учитель, сказать: «Они не знают, что я приехал, чтобы принести им чуму!»

Некоторое время спустя, войдя в нью-йоркскую жизнь, Перлз начинает сотрудничество с Полом Гудменом, который быстро становится важнейшей фигурой в развитии гештальттерапии. Перлз, несомненно, обладал гениальной клинической и теоретической интуицией, но он не был ни блестящим интеллектуалом, ни талантливым писателем. Ему нужен был «негр», чтобы привести в порядок рукописи, над которыми он работал в течение двадцати лет в Африке. Пол Гудмен, непризнанный писатель, эссеист-поэт, литератор был, таким образом, вынужден поставить на службу идеям Перлза все свои литературные, философские и психоаналитические знания. Но теперь, совершенно ясно, что он сделал гораздо больше, чем просто работу по переписке, которая от него требовалась, и что он придал стройность, последовательность и глубину перлзовским интуитивным находкам, которые без него так, возможно, остались бы в черновых набросках.

Потом эти идеи лягут в основу труда «Гештальттерапия», опубликованного в 1951 году, и будут долго обсуждаться в маленькой нью-йоркской группе и подвергаться экспериментальной: проверке.

Вокруг Перлза, его жены Лоры, Пола Гудмена объединяются Изидор Фром и еще некоторые другие, известные под именем «Семерка». Вскоре они создают в Нью-Йорке первый Институт гештальттерапии.

Когда книга, над которой работал Гудмен и Перлз вместе с другими членами группы, была готова, причем ее последняя глава была отредактирована наспех, издатель потребовал прибавления к книге практической части. И к большому сожалению всей группы, часть написанная Xeфферлином, состоящая из опытов, проведенных: среди студентов университета, превратилась в первую часть книги.

С точки зрения издателя, таким образом публике давалось понять, что издание поддерживалось авторитетом университета. С другой стороны, книга соответствовала существовавшей моде на публикацию сочинений типа «Сделай сам». Все это должно было облегчить продажу этой трудной книги. Эффект получился почти об — ратный, так как часть книги, написанная Хефферлином отпугнула профессионального читателя, для которого эта книга — манифест действительно была предназначена, и ее распространение в течение нескольких лет оставалось относительно скромным.

В 1951 году появляется подписанный тремя авторами Перлзом, Хефферлином и Гудменом фундаментальный труд по новой терапии под названием «Гештальттерапия, возбуждение и рост человеческой личности». Этот основополагающий труд по гештальттерапии явился результатом размышления исследовательской группы, разнообразной по своему составу и путям, пройденным ее членами.

Хотя очень быстро сформировалось еще несколько групп, придерживающихся этого подхода, в частности в Кливленде, (на базе которой возник Кливлендский институт гештальттерапии вокруг Е.Полстер) и в Калифорнии (вокруг Джима Симкина), все же гештальттерапия вообще и Перлз, в частности, уже начали свой долгий переход через пустыню.

Перлз был уже относительно в возрасте, когда ему хотелось получить больше признания. Лаура Перлз и Изидор Фром продолжали свою работу психотерапевтов и тренеров в Нью-Йорке и развивали метод. Пол Гудмен после десяти лет практической работы и преподавания, оставил терапевтическую практику, чтобы полностью посвятить себя литературному творчеству и своим эссе. Он наконец обрел такую известность, что после его смерти писательница Сузан Зонтаг написала: «Он был нашим Сартром, он был нашим Кокто». Другие члены — основатели шли своими путями, а Перлз делил свое время между туристскими путешествиями полупенсионера и поездками для преподавательской деятельности во все концы Соединенных Штатов.

Калифорнийские годы: расцвет

В середине 60-х годов Перлз был на время приглашен в Эзален — только что открывшийся центр на берегу Тихого океана в Калифорнии, ставший Меккой для Движения Развития Потенциала Человека. Можно предположить, что Эзален и Перлз каким-то образом придали друг другу сил и очень скоро широкая аудитория участвовала в демонстрациях Перлза, следовавших друг за другом почти непрерывно.

Гештальттерапия тогда испытывала значительный подъем, и Институты и Центры, заявляющие о своей приверженности этим взглядам, развивались иногда в лучшую сторону, но часто и в худшую. Действительно, сам Перлз продолжал работать с неизбывной творческой энергией, и в основе этого творчества лежал огромный опыт 45-летней клинической, психиатрической и психотерапевтической работы. Тем не менее он отдавал дань моде того времени, которая рассматривала любую теоретизацию как «мастурбацию мозгов» и заменяла ее хлесткими рекламными формулами. Мода также постоянно требовала от него нового любой ценой, иногда даже ценой запутывания самых основ гештальтподхода.

Этот период «68-го года» в истории гештальттерапии еще и сегодня чреват тяжкими последствиями. Прежде всего, даже если рассматривать эту фазу как, появление свежего ветра в психотерапевтической практике, недостаток четких позиций и всякого рода крайности сильно пошатнули доверие к новому подходу.

»Ученики чародея» всякого толка, усваивая без разбора то, что они видели в практике учителя, но не имея при этом ни его опыта, ни его таланта клинициста, потерпели крах, или, лучше сказать, что эффективность их терапевтических вмешательств была равна нулю. Кроме того, многие профессионалы, которые встретились с коньюнктурной формой гештальттерапии, были уверены и, конечно, и сейчас убеждены, что гештальттерапия не обладает никакой серьезной теоретической базой. Это распространенное мнение стало более серьезным препятствием для тех, кто хотел бы вести долгосрочную психотерапевтическую работу с пациентами.

После Перлза

После смерти Перлза в 1970 году, можно было проследить следующие важные процессы в гештальттерапии:

Одни, следуя моде, обратятся к другим методам психотерапии. Другие, приняв свое незнание теоретических и клинических основ гештальттерапии за их отсутствие, восполнили этот недостаток тем, что приняли теоретические положения, которые, как им казалось, имели какое-то сходство с их практикой у Перлза последнего периода. В частности, некоторые гештальтисты, сохранив гештальтисткую методологию и технологию, обратились к психоаналитической теории, чаще всего к англосаксонским течениям, к психоанализу объектных отношений или к тем, кто отдает предпочтение субъективности и интерсубъектному анализу.

Некоторые восполнили свою несостоятельность, аккумулируя и комбинируя различные техники, как будто бы дополнительное введение биоэнергетических, психодраматических техник, работы в бассейне, массажа или других приемов — позволили бы заменить недостающий «позвоночник» адекватной метапсихологии.

Наконец, кое-кто вновь обратился к забытым источникам, к фундаментальным текстам, к преподавателям-практикам, которые не прекращали на них опираться и их развивать. Таким образом, Лора Перлз, Изидор Фромм и другие члены группы, основавшей гештальттерапию, вышли из тени, в которую их погрузило калифорнийское солнце Перлза, и дали возможность большой части сообщества гештальтистов вновь обрести смысл этого подхода в его радикальности и творческой энергии, вокруг теории «self», намеченной Перлзом и Гудменом в 1951 году.

Современная ситуация

Сейчас гештальттерапия переживает значительный подъем, особенно в Европе, где она смогла найти множество культурных корней (психоанализ, феноменология, экзистенциализм, гештальтпсихология и т.д.). Этот рост прямой (принимая во внимание растущее число практиков и углубление их компетентности и собственных запросов, растущее число пациентов, находящих благодаря этому росту пути, которые они не смогли бы себе проложить), и одновременно косвенный, через постепенную ассимиляцию (часто неосознаваемую) другими современными психотерапевтическими направлениями, в частности, психоаналитическими, множества понятий и инструментов, разработанных гештальттерапией на протяжении пятидесяти лет. Конечно, относительная молодость и небольшая склонность к написанию текстов у многих практиков приводят к тому, что многие темы все еще нуждаются в развитии, что взаимодействие идей и практических дел сегодня еще затруднено. Автострады мысли, конечно, используются чаще, чем проселочные дороги. Однако, профессионалы — соседи, которые рискуют проверить на самом деле, действительно ли дошедшие до них слухи о гештальттерапии оказываются обоснованными, всегда поражаются убедительности, творческой энергии, свободе мысли и эффективности клинических воздействий этого направления, далеко не такого поверхностного, как кому-то хотелось заставить их думать.

Множество институтов заняты практикой и преподаванием гештальттерапии во всех концах мира: от Японии до Скандинавских стран, от России до Латинской Америки, от бывшей Югославии до Израиля или Берега Слоновой Кости. Если не считать некоторых непримиримых гештальтистов, тоскующих по псевдоперлзовской спонтанности, или некоторые эзотерические отклонения, гештальттерапия в целом вновь обрела свои теоретические, практические и клинические корни и сумела впитать в себя достижения современного психотерапевтического знания, а иногда делая свой вклад в это знание.

В Гештальте особое внимание уделяется контакту: как мы входим в контакт с самим собой, с другими, с нашим окружением.

Гештальт-терапия делает акцент на рассмотрении личности как целого. Тем самым она противопоставляется другим подходам, которые разделяют индивида на сумму функций, инстанций или механизмов.

Таким образом, человек не есть сумма клеток, жидкостей и органов; это организм, который живет как целое, и это оркестр, в котором звучание различных инструментов объединяется в одно музыкальное произведение. Целостность проявляется в совокупности опыта, который человек интегрировал в контакте со своим физическим и социальным окружением и на основании которого он строит свою жизнь. Фундаментальную роль во взаимодействии с окружением играют отношения с другими. Гештальт подчеркивает неизменную целостность различных человеческих измерений: соматического, психического, связанного с отношениями, и социокультурного.

В то же время целостность и баланс личности находятся под постоянной угрозой. Под давлением других людей и социальных норм мы подавляем или не принимаем некоторые аспекты своей личности, например сдерживаем некоторые эмоции, «забываем» об основных потребностях организма, маскируем чувства, которые могут осудить другие люди, оставляем невостребованными многие наши возможности…

Вот почему гештальт-терапия концентрирует усилия на «восполнении пробелов в личности, чтобы вернуть индивиду его целостность», как об этом пишет Перлз. Для него здоровый человек — это человек, который осознает свою целостность и умеет творчески приспособиться к окружающей реальности, вместо того чтобы уходить в мир фантазии.

Гештальт-терапия заставляет нас перейти из «эры фотографии» в «эру кинематографии». То есть я хочу сказать, что она фокусируется на процессе, на постоянном приспособлении организма к его среде. Это приспособление непрерывно меняется. Невозможно зафиксировать контакт, как фотография может зафиксировать выражение, мимику. Гештальтист говорит о цикле контакта, о творческом приспособлении, о фигуре, которая появляется из фона так, как в кинофильме или театральной постановке. Быть собой — это постоянно пытаться изобретать новые способы бытия в меняющемся мире.

Гештальт-терапевт — это специалист в сфере отношений, описываемых понятием «граница-контакт». Граница-контакт — зона, где происходит обмен информацией, желаниями, материальными потребностями. Эта граница все время подвижна. Она представляет собой наш способ бытия в мире, бытия в отношениях.

Глоссарий